Муниципальные власти города Выборга Ленинградской области отказываются взять на баланс ветхое строение в Смирновском тупике, чтобы, в рамках своих полномочий 131-ФЗ, решить проблемы жителей - избирателей!
В тупике
Полинявшая от ветхости двухэтажка на окраине Выборга смотрит на проезжающие мимо автомобили черными бездонными дырами. Разбитые стекла, разобранный шифер на крыше, облупившийся до красного кирпича фасад. Подпирают его какие-то бараки, биотуалеты и кустарники высотой в половину человеческого роста.
- Вы что же, правда тут живете?! – поворачиваюсь я к Анжелике Хардиной – женщине, которая пригласила нас к себе в гости. Не отрывая взгляда от дороги, та энергично кивает головой.
Зарядивший со вчерашнего дня дождь вымыл путь до глины. На вторую тропинку трактор раскидал кирпичи. Машина с трудом, но все же протискивается во двор.
Мысленно прощаюсь с купленными накануне кроссовками и ныряю в местную жижу. В нос бьет резкий запах навоза.
- Это у нас сосед свинарник тут построил, - машет рукой на промокшего борова Анжелика. Тот с любопытством наблюдает за пришельцами. – Когда заморозки начинаются, все крысы отсюда в наш дом перебираются.
Нависающие над единственной парадной деревянные балконы, кажется, вот-вот рухнут. Держится все на арматуре.
Снаружи и внутри этот дом - готовая декорация для фильма ужасов. Вот уже десять лет люди, которые тут живут или, точнее сказать, выживают, обходятся без воды, канализации, отопления.
- Воду мы возим за восемь километров от дома, - рассказывает Анжелика. - Стираем у родных. Моемся там же. Я не помню когда у меня тут гости вообще были. Стыдно привести кого. Ведь, извините за подробности, в туалет мы ходим в ведро. Вот у меня на первом этаже в квартире стоит унитаз, но это, по сути, просто дырка. Все отходы уходят в подвал, а потом их размывает с дождем.
Единственное, что осталось в доме – это электричество.
Прокляты и забыты
Это место называется Смирновский тупик. Дом 3. По старой памяти местные называют его «поселок Мясокомбинат».
В 1869 новострой возвели финны. В советское время его заселили работники местного мясокомбината. В годы перестройки предприятие захватили рейдеры, разорили. А десять лет назад учреждения перестало существовать и по документам. Остались только бывшие работники, которых не успели переселить в нормальное, не аварийное жилье.
- Меня спрашивают: где вы моетесь? Да нигде! В таз наливаю воды и полотенцем обтираюсь, - встречает нас в своей полуразваленной комнатке старейшая жительница дома 80-летняя Нина Костина. – Воду внук привозит. А зимой, если снег выпадает, то я его сюда приношу, топлю и использую.
Вся кухня у Нины Федоровны в ведрах, канистрах, бутылочках. Ванной, как и туалета, нет. У печки стоит ведро – в него нужду и справляет.
Вот такая тут «цивилизация». Поэтому дождь для жильцов – это к добру. Они выставляют у дома баки и потом разносят по комнатам.
- В перестройку как колонка рухнула, так ее и разобрали, - разводит руками старушка. - Только топится плита, от нее и греюсь. На одни дрова вся пенсия и уходит.
В финский дом Костины переехали в 1969-м году. Уже тогда здание требовало капитального ремонта. Все думали, что комбинат их со временем переселит.
- Квартиру мужу моему дали. Тут дочь у нас родилась, - вспоминает Нина Федоровна. - Дело-то почти пятьдесят лет назад было. Мы молодые тогда были, трудности нас не смущали. Хотя туалет на улице, колонка за двести метров, печка. Думали, что все перетерпим. А теперь я одна осталась. Муж посчитай тридцать лет как умер.
У детей, внуков – своя жизнь. Так и осталась бабушка одна в квартире, а по сути, - на обочине жизни. С ней в доме живут еще четыре семьи – это одиннадцать человек. Один из них еще грудного возраста.
А вот по документам тут прописано около тысячи человек.
Периодически в доме появляются бомжи. Откуда они берутся, местные говорят с неохотой. Вроде как сюда отселяют тех несчастных, у которых «черные риелторы» отбирают квартиры.
Поначалу народ выступал за их выселение. Но так было до тех пор, пока одной семье не сожгли машину. Виновных тогда так и не нашли.
Без хозяина дом – сирота
Впрочем, у жильцов есть и другие заботы. Например, как подниматься и спускаться по лестнице так, чтоб она не обвалилась. Несколько лет назад кусок штукатурки чуть не накрыл внука Нины Федоровны – мальчик вовремя отскочил. Теперь он вырос и живет в другом месте.
- Скоро обвалится первый этаж, - махает рукой Костина. - Я как выхожу, перекрещиваюсь: «Господи, спаси и сохрани!».
Говорят без хозяина дом - сирота. По документам Смирновский тупик, 3 считается бесхозным. Его будто ни для кого нет.
- Этот дом до 2005 года принадлежал Выборгскому мясокомбинату. Потом он по суду был ликвидирован, а жилсектор остался на произвол судьбы, - рассказывает один из немногих жильцов Виктор Мавач. - Администрация города Выборга на баланс дом не взяла. А дом, как видите, в непригодном состоянии. Тут нет ни воды, ни туалета. Все трубы развалились, крышу разобрали. Обращение в администрацию не повлияло ни на что.
Чиновники инициируют процедуру о признании дома аварийным уже десять лет. В последний раз передать его в муниципальную собственность обещали в январе 2016 года. Зимой сюда с телевидением приезжал председатель комитета государственного жилищного контроля Ленинградской области Сергей Кузьмин, говорил, что соберется межведомственная комиссия, что если признать дом аварийным сейчас, то людей переселят через три года. "Не сделаете, сами тут жить будете", - ворчал чиновник.
Время прошло, а о переселении никто с тех пор и не вспомнил - ни людей из развалин, ни чиновников в Смирновский тупик.
- Нам обещали, что до 17-го года включат дом в программу по переселению, но этого не сделали. В глаза врут!- говорит Виктор. Мужчина записал и направил видеообращение к президенту, только боится, что все поручения главы государства похоронят региональные власти.
Судя по документам, здание признали аварийным еще в 2007 году. Но закон с тех пор изменился, и здание вновь надо признавать ветхим для включения его в программу по переселению на последующие годы. А пока что народ так и живет: расчищают подъездные пути, копят дождевую воду, травят крыс и мышей и молятся, чтобы ночью их не похоронили их же собственные стены.
